Российские дипломаты обратили внимание на ежегодный доклад Госдепартамента США, обнародованный 2 июня, по вопросам борьбы с терроризмом в части, касающейся российского антиэкстремистского законодательства.

Как отметила на брифинге в Москве официальный представитель Министерства иностранных дел России Мария Захарова, к сожалению, при изучении посвященного России раздела документа приходится в очередной раз констатировать стремление авторов из внешнеполитического ведомства США придать ему абсолютно политизированный характер, в т.ч. за счет уже традиционных беспочвенных выпадов в адрес Российской Федерации.

Она также привела конкретные примеры. Совершенно расходятся с реальным положением дел голословные обвинения России в преследовании под эгидой борьбы с терроризмом и экстремизмом «мирно настроенных граждан и организаций». При том, что Россия, в отличие от США, никогда не боролась с терроризмом в обход международного права, Устава ООН и решений Совета Безопасности ООН и собственного законодательства в этой сфере, все равно приводится такая мнимая констатация. Неоспоримая эффективность действий российского государства на данном направлении выражается в конкретных примерах, наверное, главный из которых – военное и идеологическое поражение очага международного терроризма на российском Северном Кавказе. Иногда, хочется сказать – к сожалению, для многих западных партнеров. Российский опыт в сфере оптимальных законодательных и организационно-политических наработок в сфере противодействия терроризму и экстремизму весьма востребован международными партнерами. 

По всей видимости, в докладе Госдепартамента речь идет об эффективно действующем Федеральном законе от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». Затрагивается в тексте и утвержденная 20 ноября 2014 г. Президентом Российской Федерации В.В.Путиным «Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года». Отмечаем, что исчерпывающе представленный в этих двух документах российский подход к понятию «экстремизм» позволяет рассматривать данное явление, прежде всего как идеологию и практику, а также пропаганду нелегитимного насилия, деятельность по разжиганию национальной, расовой, религиозной вражды и ненависти. Отметим, что названные документы содержат и четкое юридическое определение термина «экстремизм». Основным критерием при отнесении конкретных деяний к «экстремистским» выступает их общественная опасность. Более того, именно профилактические, в т.ч. воспитательные и пропагандистские меры, направленные на предупреждение экстремистской деятельности, являются для нашей страны приоритетными. Было бы, по мнению Захаровой, неплохо, если бы американские коллеги это понимали.

В данных условиях приведенный американцами «анализ» российского законодательства представляется откровенно непрофессиональным и абсолютно субъективным. По всей видимости, во внешнеполитическом ведомстве США последовательно предпочитают использовать «политические штампы» вместо того, чтобы руководствоваться интересами противодействия терроризму и насильственному экстремизму. Мне кажется, что Госдеп США только бы выиграл, если бы вместо этих ежегодных вбросов и докладов направил свою энергию в другое русло – на возобновление взаимодействия с Россией по антитеррористическому треку.

"Конечно, весьма ожидаемо в докладе ни слова не сказано о распространившейся на международной арене с подачи западников  недальновидной тактике использования экстремистских движений в отдельных странах в интересах реализации тех или иных их конъюнктурных политических и геополитических целей, включая борьбу с «неугодными» режимами. Целые регионы мира стали жертвами подобного подхода. Этот образовавшийся не только политический, но и правовой вакуум заполняют экстремисты и террористы всех мастей",- также отметила Мария Захарова.